Левачество как антисистема

Эта статья изначально появилась как развёрнутый комментарий
участника ЖЖ  charodeyy на публикацию Почему миф “большевики просто подобрали власть” появился совсем недавно?

Авторская орфография полностью сохранена.

Print PDF

Левачество очень хорошо описывается с позиций гумилёвской концепции антисистемы. Лев Николаевич Гумилёв, сын Николая Гумилева – расстрелянного чекистами поэта и офицера и Анны Ахматовой, единственной женщины, удостоенной персональных оскорблений от ЦК ВКП(б), сам дважды прошедший лагерь, затем войну, затем снова лагерь, определял этническую антисистему как системную целостность людей с негативным мироощущением, которое представляет собой специфическое отношение к материальному миру, выражающееся в ненависти к жизни и стремлении к упрощению системы.

Антисистема вырабатывает для своих членов общее мировоззрение. Для антисистемы, независимо от конкретной идеологии её членов, существует одна объединяющая установка: отрицание реального мира как сложной и многообразной системы во имя тех или иных абстрактных целей. Среди членов антисистем преобладают люди с футуристическим ощущением времени, то есть таким мироощущением, при котором иллюзорное будущее (например, коммунизм) считается единственно реальным, прошлое — ушедшим в небытие, а настоящее расценивается как преддверие будущего. Таким образом, реализация целей антисистемы, какими бы они ни были, всегда отнесена к будущему, всё приносится к жертву иллюзии. Идеология антисистемы всегда отрицает прошлое и противопоставляет себя любой религии или традиции, под которой понимается иерархия стереотипов и правил поведения, культурных канонов, политических и хозяйственных форм, а не только мировоззренческих установок, характерных для каждого конкретного народа и передаваемых из поколения в поколение. Накопленной традицией определяется своеобразие каждого народа и его место в ряду других народов. Следовательно, антисистема всегда стремится к моральному уничтожению народа, из числа представителей которого она инкорпорирует своих новых членов. Под уничтожением понимается не физическое уничтожение, а уничтожение сложившихся в народе религиозных традиций, культурных канонов, политических и хозяйственных форм.

Гумилёв выделил много примеров проявления антисистем в мировой истории. К ним относятся: гностицизм, манихейство, маздакизм, маркионизм, павликианство, ереси богомилов, катаров, жидовствующих (все вышеперечисленное, по Гумилеву, преемственно друг другу и по сути есть одна антисистема), ряд течений исмаилизма, а также революционное движение и современное либерально-демократическое движение в России.

Нетрудно обнаружить очевидные параллели между отношением классической антисистемы – средневековых еретиков манихеев к материи и отношении коммунистов к традиционному государству, религии, традиционным ценностям (“обывателям”). И материя с точки зрения манихеев и “обывательские” ценности с точки зрения революционеров – дрянь от которой надо освободиться любой ценой.

Антисистема часто делает ставку на представителей национальных меньшинств, которые частично ассимилировались. Эти люди с одной стороны потеряли связь с традицией своих предков, но в то же время не до конца стали частью традиции господствующего народов, такие люди лучше поддаются идеологической обработке. Национальные меньшинства не есть антисистема, но антисистеме живётся внутри них легче.

Образование в России антисистемы вовсе не означало, что появилась какая-то глубоко законспирированная тайная организация, плетущая сети заговоров. Люди с отрицательным мироощущением, ненавидящие реальную Россию, мечтающие построить на ее месте идеальное «царство света», были во всех слоях и группах общества, правда, преимущественно среди наиболее оторванных от русской традиции слоёв (как Радищев, Герцен, Огарёв, Некрасов, Ульянов и пр.).

Медленно, но неуклонно они формировали общественное мнение, вводили в сознание нации совершенно определенный комплекс идей: русские – нация крепостных рабов, Россия – отсталая страна, традиционные институты как монархия и церковь — тормоз на пути прогресса, русская история – всегда отсталость (за редким исключением), темнота и дикость, национальных интересов у России нет, мол, помещики ведут ненужные простому народу войны.

Антисистема не означает, конечно же, наличие организационного единства.

Люди с психическим негативным мироощущением шли во все движения революционного толка — эсеры, анархисты, большевики и т.д.. Большую роль играли опять-таки личные качества: не всякий способен быть бомбистом. Кроме того, от неприятия России до ненависти к ней масса градаций. Однако ощущение внутреннего единства не терялось (поэтому для коммунистов западники-либералы или украинские националисты ближе и понятнее, поэтому идеолог украинского радикального национализма Михаил Грушевский был в СССР обласкан).

Это конечно же не означает, что в революционное движение вовлекались только русофобы и негодяи. В революционное движение часто вовлекались действительно желавшие добра люди, патриоты своей страны (и среди советских руководителей было немало таких), но люди с отрицательным мироощущением, как наиболее принципиальные и бескомпромиссные, неизбежно оказывались на лидирующих позициях, именно их революция выносила наверх. Не антисистема привела Россию к революции, и не она ее вызвала. Но именно она придала ей характер попытки тотального разрушения основ.