 | |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
| | |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
| |
|
Замечание об авторских правах. На представленный ниже текст распространяется действие Закона РФ N 5351-I "Об авторском праве и смежных правах" (с изменениями и дополнениями на текущий момент). Удаление размещённых на этой странице знаков охраны авторских прав либо замещение их иными при копировании данного текста и последующем его воспроизведении в электронных сетях является грубейшим нарушением статьи 9 упомянутого Федерального Закона. Использование данного текста в качестве содержательного контента при изготовлении разного рода печатной продукции (антологий, альманахов, хрестоматий и пр.), подготовке документов, текстов речей и выступлений, использование в аудиовизуальных произведениях без указания источника его происхождения (то есть данного сайта) является грубейшим нарушением статьи 11 упомянутого Федерального Закона РФ. Напоминаем, что раздел V упомянутого Федерального Закона, а также действующее гражданское, административное и уголовное законодательство Российской Федерации предоставляют авторам широкие возможности как по преследованию плагиаторов, так и по защите своих имущественных интересов, в том числе позволяют добиваться, помимо наложения предусмотренного законом наказания, также получения с ответчиков компенсации, возмещения морального вреда и упущенной выгоды на протяжении 70 лет с момента возникновения их авторского права.
Добросовестное некоммерческое использование данного текста без согласия или уведомления автора предполагает наличие ссылки на источник его происхождения (данный сайт), для коммерческого использования в любой форме необходимо прямое и явно выраженное согласие автора.
© Д.Лазарев, 2004 г.
© "Теория антисистем. Источники и документы", 2004 г.
Дмитрий Лазарев
Опыт диагностики антисистем.
Пролог
Статья, которую вы сейчас читаете, является дискуссионной. Это не более, чем очередной взгляд на проблему антисистем – явления, описанного Л.Н.Гумилевым. Однако в данной работе рассматриваются позиции не столько самого Льва Николаевича (предполагается, что заинтересованному читателю они известны), сколько некоторых его последователей, попытавшихся развить это направление. Не могу сказать, что согласен со всеми их мыслями. Более того, эта статья является попыткой противопоставить сложившемуся уже излишне политизированному и идеологизированному представлению об антисистемах некую альтернативу. Это попытка не столько примирить противоположные точки зрения на одно и то же историческое явление или событие, сколько снять проблему категорического непонимания и неприятия с обоих сторон, когда диспутанты клеймят друг друга и все вокруг этим очень удобным словом – “антисистема”. На мой взгляд, основная задача при изучении антисистем заключается в том, чтобы не впадая в крайний негативизм выявить основную проблему, породившую это явление; и далее – определить условия при которых антисистема сменит знак “мироощущения” на противоположный, т.е. вернется в нормальное русло этногенеза.
Но обо всем по порядку.
Подходы к диагностике антисистем.
Вопреки своей этимологии, антисистема вовсе не подразумевает отсутствие системы. Напротив, антисистема – это как раз системная целостность, а точнее – системная целостность людей “с негативным мироощущением”. Это, последнее, является определяющим свойством антисистемы. Существует два качественно разных подхода к диагностике антисистем, вытекающих из их классификации, предложенной И.С.Шишкиным
[Шишкин И.С. “Внутренний враг”]. Вообще-то, согласно этой классификации, антисистемы делятся на три вида:Но последний вид антисистем, - экологический, - Шишкиным совершенно не раскрыт. Можно только догадываться, что под “экологическими антисистемами” имелось ввиду необратимое изменение вмещающего ландшафта, приводящее к экологическим катастрофам. Какова в этом роль системных целостностей “с негативным мироощущением” из работы Шишкина остается непонятным. Других работ, целенаправленно исследующих “экологические антисистемы” (если таковые вообще имеют место быть), по-видимому, нет. Поэтому сфокусируемся на рассмотрении первых двух видов.
Свойства и признаки религиозно-философских антисистем выделил Л.Н.Гумилев. Собственно, в его интерпретации, существует только этот, жизнеотрицающий, вид идеологических системных деструкторов, основными признаками которого являются:
Впоследствии к этим признакам исследователи добавляют ряд других. Однако нужно сразу оговориться, что практически все эти новые признаки не являются общими для религиозно-философских антисистем, а свойственны только части из них, наиболее активно развивших свою деятельность в Европейском суперэтносе. Так, например, П.М.Корявцев
[Корявцев П.М. “Философии антисистем”] отмечает, что для антисистем характерны четко выраженная агрессия; действие уголовными методами; тайна действия и жесткая внутренняя дисциплина.Элементы исследования общественно-политических антисистем можно встретить у плеяды блестящих публицистов, начиная с лидеров белого движения и заканчивая такими знаковыми именами как кн. С.Н.Трубецкой, Шафаревич, Солженицын. Однако теоретическое оформление всем этим разрозненным мыслям в рамках ПТЭ
(здесь и далее ПТЭ – пассионарная теория этногенеза, разработанная Л.Н.Гумилевым) дал И.С.Шишкин. Им были сформулированы качественные признаки общественно-политических антисистем. Согласно концепции Шишкина о-п антисистемы (здесь и далее о-п антисистема – общественно-политическая антисистема) характеризуют:В чем же качественное различие между этими двумя видами антисистем? Посмотрим.
Религиозно-философские (р-ф) антисистемы отрицают жизнь как источник зла (жизнеотрицающая идеология). Весь материальный мир – это зло. Следовательно, все напасти, беды, все страдания, которые человек претерпевает – суть следствие того, что он вообще появился на свет, попав в объятия материального мира. Идеология р-ф антисистем эгоцентрична и идеалистична. Она предполагает, что, во-первых, человек обладает бессмертной душой, и, во-вторых, эта душа , “Я” человека – единственная твердая основа в жизни. Отсюда двойственное стремление к самоуничтожению и получению физических наслаждений (чревоугодие, оргии, пьянство, наркотики и т.д.). Для идеологии р-ф антисистем характерна тесная мистическая связь с “потусторонними мирами”.
Общественно-политические антисистемы получили наибольшее распространение совсем недавно, и опять
-таки в Европе. О-п антисистемы не менее категоричны. Они не отрицают жизнь, но исходят из априорной ошибочности действующих социальных законов мира. Таким образом, их идеология сводится к отрицанию существующего социального и общественно-политического устройства (мироотрицающая идеология), переосмыслению и корректировке понятия справедливости. Одним из основных диагностических признаков о-п антисистемы является “восприятие человека как творца истории, повелителя природы”, и это отнюдь не случайно. Представитель такой антисистемы проецирует свой собственный образ на окружающий мир, как образ Бога. И в этом – еще одно качественное отличие общественно-политических от р-ф антисистем, мировоззрение которых декларирует существование доброго и злого божественного начал, а также потусторонних миров. О-п антисистемы также эгоцентричны в своей идеологии, хотя и в совершенно другом ракурсе. Их “Я” - это “Я” материального человека с материальными потребностями. Их “Я” - это своеобразный “экономический человек”.Если р-ф антисистемы стремятся к разрушению и уничтожению мира и этноса ради самого уничтожения, то общественно-политические антисистемы уничтожают старый мир во имя создания нового.
Отметим еще одну немаловажную черту. Если суждения о религиозно-философских антисистемах носят сугубо негативный характер, то оценку общественно-политических отличает крайняя неоднозначность. Дело в том, что характер влияния о-п антисистем на этногенез еще не ясен. Как уже говорилось выше, они были выявлены и рассмотрены только в ближайшей исторической перспективе – для народов, этногенез которых еще продолжается.
Обобщим наши рассуждения.
|
Критерий |
Религиозно-философские антисистемы |
Общественно-политические антисистемы |
|
Понимание собственного “Я” |
Религиозный эгоцентризм. “Я” - бессмертная душа, погруженная в мир зла |
Как правило, атеистичный эгоцентризм. “Я” существую здесь и сейчас, и весь мир существует, чтобы удовлетворять потребности моего “Я” |
|
Отношение к миру |
Мир есть воплощение абсолютного зла, от которого человеческая душа избавится только после смерти |
Законы мира несовершенны и направлены против человека. Существующий мир – зло; но он же и материал, из которого человек-творец лепит новую реальность. |
|
Типичная программа действий |
Освобождение от зла путем перехода в загробный мир, сопровождающийся мистическим (оккультным) ритуальным действом. |
Разрушение действующих законов мира, подчинение их воле “творца”-человека, перестройка мира в соответствии с видением человека. |
|
Идеология |
Жизнеотрицающая |
Мироотрицающая |
|
Отношение к традиционным моральным принципам |
Как правило, негативное. Не признание старых моральных запретов, как относящихся к злому и/или не справедливому миру. |
|
Однако предполагается, что эти два типа антисистем имеют общие свойства:
Опыт диагностики антисистем
Насколько справедливы эти свойства? Насколько справедлива строго негативная оценка роли антисистем в этногенезе? Попытаемся разобраться в этом, рассмотрев конкретные примеры.
В
XVII – XVIII в.в. на базе русского суперэтноса возникло сразу две мощных антисистемы: одна религиозно-философская (старообрядчество), другая – общественно-политическая (светское дворянское государство Петра Великого).1. На первый взгляд, старообрядчество вряд ли можно рассматривать как антисистему: в его основе лежит позитивная религия – христианство, и предпосылок к превращению ее в негативное мироощущение, казалось бы, нет. Этого мнения придерживался и Л.Н.Гумилев, никогда не относивший старообрядчество к антисистемам, а рассматривавший его как консорцию, впоследствии переросшую в конвиксию и благополучно загнившую в
XIX в [Гумилев Л.Н. Этносфера, с.201-202].Но присмотримся повнимательнее. Пусковым моментом для возникновения старообрядчества послужил крупный церковный кризис, пик которого пришелся на 1630-е гг. В это время в церковных кругах возникает движение т.н. “ревнителей благочестия”. В официальной историографии его причиной признана реакция на ослабление веры, разврат в структуре самой церкви, пренебрежение обрядами, их упрощение. По-видимому, как раз этот момент, а вовсе не церковный раскол, является истоком возникновения старообрядчества. Те же самые причины дали толчок реформам Никона, который вместе с протопопом Аввакумом сначала принадлежал лагерю “ревнителей благочестия”.
Что же здесь антисистемного? Чтобы понять это посмотрим, как развивалась одна из классических р-ф антисистем, выделенных Гумилевым – богомильство. С одной стороны, оно возникло в других исторических условиях, совершенно отличных от тех, которые имели место в России. Так, христианство в России уже прошло достаточно долгий исторический путь, в Болгарии во времена возникновения богомильства оно еще только начинало развиваться. В Болгарии еще свежи в памяти были учения манихеев и павликиан; в России, казалось бы, ничего подобного не было. Однако меня заинтересовали в первую очередь причины возникновения богомильства с точки зрения современников. Вот небольшая цитата из сочинения болгарского пресвитера Козьмы “Беседа против богомилов”:
“Откуда возникают эти волки, злые псы – еретические движения? Не от лености ли и невежества паствы? Пастырей? Как будет проповедовать слово Божье невежда, не знающий закона, часто поставленный законодателем за мзду? Священники пьют, грабят, тайно совершают другие плохие дела, и нет никого, кто бы воспрепятствовал этим плохим делам. Нередко живут в лености”.
Итак, и в Болгарии, и в России налицо жесточайший церковный кризис. За церковным кризисом и там и там последовал раскол, в Болгарии превратившийся в ересь, а в России – в старообрядчество.
И вновь мы отмечаем общую для них (как и типичную почти для всех антисистем) черту – сильное влияние мировоззрения чуждого этноса (суперэтноса). Так, богомилы импортировали и воссоздали идеи павликианства; а староверы, напротив, противопоставили себя импортированным с Запада обрядам и мировоззрению.По мере реформации церкви и приведения ее к новому виду согласно плану Никона, старообрядчество приобретает до боли знакомые черты антисистемной идеологии. Официальная церковь и государство воспринимаются старообрядцами как служители антихриста, отбросившими истинную веру. В том ли дело, что официальная имперская идеология отказалась от идеи о Москве как третьем Риме, или нет – в данном случае не важно. Важно то, что появляются пророчества конца света и пришествия антихриста, достигающие своего апогея с приходом к власти Петра
I. Это первые провозвестники жизнеотрицающего мироощущения. Действительно, если мир попадает во власть антихриста, то он становится обителью зла, адом для истинного верующего. Стоит ли дожидаться конца света? И как результат – массовые самосожжения старообрядцев, акты гражданского неповиновения, бегство от государства. Все это началось еще до становления общественно-политической антисистемы, рожденной идеями Петра.Дальше – больше. Старообрядчество становится идейным вдохновителем многочисленных восстаний против правящего режима в
XVII – XVIII в.в. Причем историками отмечается, что сами старообрядцы в восстаниях участия, как правило, не принимали, однако оказывали свою поддержку (видимо, в первую очередь, финансовую) повстанцам. Не менее показательна ситуация XIX-XX в.в., когда крупные представители торговой и промышленной буржуазии, исповедовавшие старообрядческую веру, спонсировали революционные и террористические организации, в том числе и большевистскую партию.Но некоторая своеобразность (если учесть, что старообрядчество сформировалось как реакция на импортирование ценностной системы из иного суперэтноса) антисистемы – это только одна сторона медали. Другой стороной является формирование специфического стереотипа поведения старообрядцев, обособление их культуры с точки зрения отношения к сфере этнической деятельности. За каких-то два века старообрядчество приобрело сильную экономическую основу и локализовалось географически (Сибирь и юг России). Объясняется это тем, что староверы предпочитали селиться в малодоступных для официальных властей местах. Эта же особенность их экологической ниши привела к изоляционизму различных направлений старообрядчества. Стереотипы поведения старообрядческих общин в зависимости от географической территории, этнического окружения и политической обстановки могли существенно варьировать. Старообрядцы могли вести тихую, почти незаметную для этнического окружения жизнь на Западной Украине или Речи Посполитой, активно противодействовать властям в “вольных” районах Дона и Нижней Волги, самоорганизовываться в секты “детоядцев” в Сибири.
Староверы заложили основы капиталистического уклада в России. Старообрядец, как правило, - это крепкий хозяин; часто - это купец, либо промышленник
. Общины старообрядцев стали костяком колонизации восточных районов страны. Вспомним, что реформы Столыпина-Витте получили наибольшее развитие именно в этом регионе. Любопытно мнение Н.Сванидзе [передача “Исторические хроники”, телеканал “Россия”], который считает, что после проведения этих реформ Сибирь настолько окрепла экономически, а население ее настолько отличалась по стереотипу своего поведения от Центральной и Западной России, что речь вполне могла идти об образовании Сибирской республики.Однако было бы ошибкой считать, что эти многочисленные направления старообрядчества не были объединены в единую систему. И дело здесь не только в противостоянии официальной церкви и государству, “антихристу”. На рубеже
XVII – XVIII вв не только церковь - весь русский этнос переживал раскол. Пока еще на субэтносы. Два совершенно разных стереотипа поведения, две непохожие экологические ниши.2. Если касаться второй, общественно-политической антисистемы, то она в точности отвечает всем диагностическим критериям, указанным И.С.Шишкиным.
Признак первый. Восприятие человека как творца истории, повелителя природы. Взгляды и реформы Петра основывались на европейском мировоззрении, где в ту пору (да и поныне) властвовала наука: природа раскрывала свои тайны и покорялась гению человека.
Признак второй. Неприятие истории своего народа. Жуткие детские впечатления, ненависть к боярству стали причиной отторжения Петром русской традиционной жизни вообще. Нещадно стриглись бороды; в моду вводился новый, европейский стиль одежды; появлялись новые праздники. Даже традиционная кухня претерпела существенные изменения после того, как были насильственно насаждены новые агрикультуры.
Признак третий. Ощущение антисистемщиками себя избранным народом среди косной массы. Политика Петра преследовала явную цель – образование особого класса дворянства. Это было достигнуто в кратчайшие сроки. Дворянство действительно стало ощущать себя сословием, противостоящим всему остальному народу. В его ряды инкорпорировались как русские служилые люди, так и выходцы из иноземных государств.
Признаки четвертый, пятый и шестой. Без комментариев.
Все сходится! Антисистемность дворянского сословия очевидна. Посмотрим на последствия действия антисистемы.
С одной стороны, происходит укрепление внешнеполитического могущества русского государства, техническое обновление вооруженных сил, развитие научной деятельности, становление промышленности. С другой стороны, параллельно с развитием антисистемы, возникает химерная целостность. Большинство руководящих постов в стране занимается иностранцами. Они вершат политику, занимаются бизнесом, грабят страну в прямом и переносном смысле. Своего апогея господство иноземцев достигло со вступлением на трон Екатерины
II, когда представитель иного суперэтноса стал не просто очередным фаворитом, а первым лицом в государстве. Как это отразилось на дееспособности этнической системы?В любом государстве существует пропасть, отделяющая правящую верхушку, от основной народной массы. Где-то эта пропасть больше, где-то – меньше, но при нормальном развитии этногенеза она ощущается не слишком остро, поскольку как народ, так и правящая элита имеют общие стратегические цели, подсознательно принимаемые как одной, так и другой стороной. Однако в России
XVIII – XX в.в. расхождение интересов господствующего и подвластного класса было настолько явным, что замечалось даже иностранцами. Так, Дж.Хосскингс в своей книге “Россия: народ и империя” склонен считать это противостояние не классовым или сословным, но скорее этническим, как противостояние двух народов. И возможно, такое суждение не далеко от истины.Реформы петровской эпохи не ограничились созданием дворянского сословия. Преобразовывался весь хозяйственный уклад страны. Сильное государство требовало упорядочивания налогов, а это предполагало наличие оседлого населения. Отсюда жесткая политика закрепощения крестьянства, ограничения его прав в пользу расширения прав дворянства.
Если в Европейском суперэтносе развитие капиталистического способа хозяйствования (КСХ) было обусловлено естественными причинами, то в России оно происходило по инициативе сверху. Капиталистическим фабрикам и мануфактурам Европы, основанным на свободном рабочем труде, противопоставлялась российская приписная система, когда за заводами закрепляли крестьян, не желающих и не умеющих работать в производстве. Российское правительство провело оригинальный опыт по искусственному созданию экологической ниши. Действительно, в отличие от романо-германских стран, в России не было “свободного” населения, ориентированного на работу в промышленности. Необъятные просторы державы, способствующие колонизации, делали в глазах крестьянства путь бегства от государства и освоения новых, неизведанных территорий более перспективным, нежели оседлую жизнь в городах [см. С.В.Лурье. Историческая этнология
].Другая, не менее важная тенденция – политика правительства в отношении “не титульных” народов, попытка распространить дворянско-помещичью систему, основанную на крепостничестве, на территории, никогда такой системой не обладавшие и не склонные к ней. Так, “свободными элементами”, лишенными экологической ниши оказались народы Поволжья. Результатом было огромное количество башкир, татар и казаков, принявших участие в восстании Е.Пугачева.
Итак, налицо политика кардинальной ломки стереотипов поведения и традиционных методов хозяйствования русского суперэтноса, внедрения новой социально-экономической структуры принципиально ему чуждой, со стороны правящей элиты. “Русский бунт слепой и беспощадный” был на самом деле ничем иным, как войной русского суперэтноса против представителей другого суперэтноса, пытавшихся установить новый порядок.
Подводя итогиЕсли присмотреться к приведенным примерам, то они рисуют нам довольно любопытную картину, с одной стороны вторящую традиционному представлению об антисистемах как явных деструкторах этногенеза; но с другой – ставящую под сомнение некоторые постулаты анти-антисистемной идеологии
.Во-первых, отрицательным мироощущением может быть заражена любая религия, в том числе и позитивная (это, в принципе, только подтверждает выводы Гумилева и других исследователей). Во-вторых, “смена знака” антисистемы возможна не только по отношению к идеологии, но и по отношению к мироощущению (так, мироощущение старообрядцев менялось соответственно на: позитивное – негативное – позитивное). В-третьих, возникшие как антисистемы, системные целостности способны развиться до субэтнического, а в перспективе – и до этнического уровня.
Суть в том, что в обоих приведенных случаях сформировавшаяся антисистема не только не уничтожила русский этнос, но качественно изменила его, и стала составной и неотделимой частью русской культуры.
Так может, мы не правильно определили критерии диагностики антисистем, и описанные случаи вовсе антисистемами не являлись?
Возможно.
Однако
, на мой взгляд, вся проблема лежит не столько в области критериев, определяющих антисистему (они верны), сколько в морально-этическом, философском к ней отношении. Антисистема понимается как некий продукт АБСОЛЮТНОГО ЗЛА. Она является таковой по определению, данному Гумилевым, и именно так она воспринимается всеми. И если мы клеймим “антисистемным” ярлыком какое-либо направление политической мысли (либо историческую память, лежащую в ее основе), то у его сторонников это вызывает естественное отторжение. Причислять себя к служителям абсолютного зла не желает никто. (Встречаются, конечно, и исключения. Но именно эти исключения ни на что не влияют). И это правильно! В природе нет добра или зла. В природе есть естественный порядок вещей. Представления о добре и зле относительны. Они введены человеком и применимы только к человеку, но не к природным закономерностям и процессам. Этногенез - это естественный процесс. Антисистемы, подчиняющиеся законам этногенеза, - тоже естественны. Они – спонтанная реакция на системный или структурный кризис; своеобразные аккумуляторы “свободной энергии”, активно отторгаемых этносом в период кризиса людей. Но накапливать эту энергию они могут только до определенной критической точки, дальше происходит взрыв и цепная реакция (метафорически, конечно). Суть в том, что антисистемы – это не простые аккумуляторы. Они используют полученную энергию для противодействия причинам, породившим кризис. Но причины эти могут быть действительными, а могут быть (заметьте – довольно часто) и мнимыми. К последним, в частности, относится полное отрицание мира, как источника зла. Но это – наиболее явное и очевидное заблуждение. Гораздо сложнее определить заблуждение в конкретных программных действиях. До сих пор оно разрешалось (да и будет разрешаться еще долгое время) только в ходе истории.Заметьте, “идеал” - некая нереализованная идея, мечта о новом, светлом будущем – это двигатель истории. По Л.Н.Гумилеву, именно стремление к этому идеалу, не взирая ни на какие опасности, отличает пассионариев – людей “длинной воли”, создающих этносы. А что страхует нас от ошибки в выборе идеала?